Цитаты автора "Бродский Иосиф Александрович"

„И я думаю, сегодня множество механизмов участвует в разрушении языка, в ослаблении нашей способности выражать свои мысли. Легко винить в этом телевидение, бульварные газеты и так далее. Но я считаю, что проблема гораздо глубже и гораздо опаснее. Просто потому, что нас становится все больше и больше, а из-за этого мы… как бы сказать?., мы обращаем все меньше внимания друг на друга.“

„Для нас античность существует, мы же для неё — нет.“

„… Говорить о жизни — все равно что кошке ловить свой хвост. Невыносимо трудно.“

„Человек привык себя спрашивать: кто я? Там, учёный, американец, шофёр, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?“

„И не могу сказать, что не могу жить без тебя — поскольку я живу.“

„… Музыка — как и архитектура — это искусство, в сильной степени зависящее от финансов. Если вы композитор, для исполнения вашей симфонии нужен оркестр. А кто ж даст оркестр? И радио из кармана не вынешь. Наверное, поэтому черт знает что творится в головах у этих людей! Самые лучшие архитекторы работали для самых чудовищных заказчиков.“

„Печальная истина состоит в том, что слова пасуют перед действительностью.“

„Всякое творчество начинается как индивидуальное стремление к самоусовершенствованию и, в идеале, — к святости.“

„Подлинная история нашего сознания начинается с первой лжи. Свою я помню.“

„На третий или четвертый год работы с геологами я стал писать стихи. У кого-то был с собой стихотворный сборник, и я в него заглянул. Обычная романтика бескрайних просторов — так мне во всяком случае запомнилось. И я решил, что могу написать лучше. Первые попытки были не Бог весть что… правда, кому-то понравилось — у любого начинающего стихотворца найдутся доброжелательные слушатели. Забавно, да? Хотя бы один читатель-друг, пусть воображаемый, у каждого пишущего непременно имеется. Стоит только взяться за перо — и все, ты уже на крючке, обратного хода нет… Но на хлеб зарабатывать было нужно, и я продолжал выезжать с геологами в поле. Платили не много, но и расходов в экспедициях почти не было, зарплату тратить практически не приходилось. Под конец работы я получал свои деньги, возвращался домой и какое-то время на них жил. Хватало обычно до Рождества, до Нового года, а потом я опять куда-нибудь нанимался. Так и шло — я считал, что это нормально. Но вот в очередной экспедиции, на Дальний Восток, я прочел томик стихов Баратынского, поэта пушкинского круга, которого в каком-то смысле я ставлю выше Пушкина. И Баратынский так на меня подействовал, что я решил бросить все эти бессмысленные разъезды и попробовать писать всерьез. Так я и сделал: вернулся домой до срока и, насколько помнится, написал первые свои по-настоящему хорошие стихи.“

„Хотя жить можно. Что херово —
курить подталкивает бес.
Не знаю, кто там Гончарова,
но сигарета — мой Дантес.“

„В поэзии, как и везде, духовное превосходство всегда оспаривается на физическом уровне.“

„За равнодушие к культуре общество прежде всего гражданскими свободами расплачивается. Сужение культурного кругозора — мать сужения кругозора политического. Ничто так не мостит дорогу тирании, как культурная самокастрация. Когда начинают потом рубить головы — это даже логично.“

„Жить просто: надо только понимать, что есть люди, которые лучше тебя. Это очень облегчает жизнь.“

„Поэзия — это не «лучшие слова в лучшем порядке», это высшая форма существования языка.“

„Самих себя увидеть в нищете,
Самих себя увидеть на щите,
Заметить в завсегдатаях больниц
Божественная участь единиц.“

„Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека — всегда можно.“

„Ваш трудовой стаж?
— Примерно…
— Нас не интересует «примерно»!
— Пять лет.
— Где вы работали?
— На заводе. В геологических партиях…
— Сколько вы работали на заводе?
— Год.
— Кем?
— Фрезеровщиком.
— А вообще какая ваша специальность?
— Поэт, поэт-переводчик.
— А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
— Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
— А вы учились этому?
— Чему?
— Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…
— Я не думал… я не думал, что это даётся образованием.
— А чем же?
— Я думаю, это… (растерянно) от Бога…
— У вас есть ходатайства к суду?
— Я хотел бы знать: за что меня арестовали?
— Это вопрос, а не ходатайство.
— Тогда у меня нет ходатайства.“

„Вот, смотрите, кот. Коту совершенно наплевать, существует ли общество «Память». Или отдел идеологии при ЦК. Так же, впрочем, ему безразличен президент США, его наличие или отсутствие. Чем я хуже этого кота?“

„Любовь есть бескорыстное чувство, улица с односторонним движением.“

„Сознание собственной исключительности, имейте в виду, также подрывает вашу уникальность, не говоря о том, что оно сужает ваше чувство реальности до уже достигнутого.“

„Тюрьма — это недостаток пространства, возмещенный избытком времени“

„Смерть — это то, что бывает с другими.“

„В жизни, в поведении своем я всегда исходил из того — как получается, так и получается. Впоследствии — если грамматически такое время вообще существует — все, в общем станет более или менее на свои места. По крайней мере, в отношении издания моих книжек. Хотя я этого чудовищно боюсь, потому что представляю себе, что там натворят даже самые замечательные люди, даже из самых замечательных побуждений. И какой хаос там воцарится. Потому что ничего более страшного, чем посмертные комментарии, вообразить себе нельзя.“

„— А по-вашему, что делать со свободой?
— Сделать много нельзя. Просто-напросто следует больше читать. Свобода существует затем, чтобы ходить в библиотеку.“

„Нет в России палача, который бы не боялся стать однажды жертвой, нет такой жертвы, пусть самой несчастной, которая не призналась бы (хотя бы себе) в моральной способности стать палачом.“

„Так приятельница моя высказалась довольно-таки замечательно: «В России театр абсурда и публика поменялись местами». То есть на сцене полный реализм, зато в зале — черт-те что.“

„Самого Фроста более всего сводило с ума, что люди его не понимают. Что его как поэта принимают не за того, кто он есть. Потому что, если внимательно читать стихи Фроста, то, конечно, за них можно дать Пулитцеровскую премию, но смотреть на него надо с ужасом, а не аплодировать ему. То есть когда Фрост читал, надо было не собираться, а разбегаться. Но такова уж роль поэта в обществе. Он делает свой шаг по отношению к обществу; общество же по отношению к поэту шага не делает, да? Поэт рассказывает аудитории, что такое человек. Но никто этого не слышит, никто…“

„У рая и каникул то общее, что за них надо платить и монетой служит твоя прежняя жизнь.“

„Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.“